Кто не знает про Балто, прославленного за свой подвиг и сразу, и уже в наши дни отличным мультфильмом от киностудии Universal и сиквелами к нему? Согласно им, легендарный собаковолк, воспитанный русским гусем Борисом, спас от дифтерии городок Ном. Благородный пес сделал это, хотя жители ненавидели его за его «волчье» происхождение.
Памятник в честь легендарного героя, спасшего детей от смерти, установлен в Центральном парке Нью-Йорка. Этот памятник – самый посещаемый из находящихся в парке двадцати девяти монументов и статуй. А среди них, между прочим, – Обелиск Клеопатры, памятник Дюку Эллингтону и многим другим выдающимся людям.
Но кому тогда там же, в Нью-Йорке, но в Севард-парке установлен еще один памятник? И не только в Нью-Йорке, но и в центре Анкориджа на Аляске, где вот уже более сорока лет проводится самая известная в мире гонка на собачьих упряжках Iditarod Trail Sled Dog Race, проходящая по маршруту Великой гонки милосердия.
Только поклонники собачьих гонок и холдеры породы хаски, да каюры/машеры знают подлинную историю – героическую, легендарную, трагическую и философскую историю судьбы, подвига, жизни, смерти и жизни после смерти не одного, но двух легендарных вожаков. Она такова.
«Зимой 1925 года шел такой снег, что самым быстрым и надежным способом передвижения были тогда собачьи упряжки…». Сквозь бури и метели из затерянного на краю света бывшего золотого прииска Ном прорвалось телеграфное сообщение: «Ном вызывает… Ном вызывает… У нас вспышка дифтерии… Нет сыворотки… Нам срочно нужна помощь… Ном вызывает…»
В городке разразилась эпидемия дифтерии. Дети заболевали один за другим. Несколько уже умерли – вакцина, имевшаяся в запасе, оказалась просроченной. Сыворотка в достаточном количестве имелась в Сиэтле, самолетом она была переправлена в Анкоридж, поездом – до Ненаны. Но дальше путь был закрыт. Бушевала метель, снежные заносы не позволяли поезду пройти. Оставался только один выход – собачьи упряжки.
Срочно была снаряжена эстафета из 20 погонщиков и 150 собак. Они участвовали в беспрецедентной гонке, которая позже получит название «Великой гонки Милосердия» (Great Race of Mercy). Упряжки должны были пройти 674 мили (1 085 км), и это только в одну сторону.
Пройти сквозь арктический шторм и нулевую видимость при температуре от минус 50 до минус 30 градусов по Цельсию и пронизывающем, ледяном ветре до 70 миль в час (около 30 метров в секунду). Миссия была почти невыполнима. Но она оказалась по плечу, лапам и огромной душе вожаку упряжки Леонардо Сеппала. Вожака звали Того.
Того был родом из «сибирских крыс», так называли американские машеры небольших, быстрых и выносливых хаски, завезенных с Чукотки и успешно конкурировавших в гонках с местными «тяжеловозами» «аляскинских полукровок» (помесь маламута и сеттера). Единственный в помете, убежавший из вольера и поставленный в корень упряжки еще щенком, с поврежденной лапой способный вести упряжку 75 миль (120,6 км), на момент «Великой гонки милосердия» 10-летний именитый чемпион и вожак Того и его машер приняли ценный груз, чуть не разминувшись в метели с упряжкой, передававшей эстафету. Перед этим они уже прошли 260 км, выйдя из Нома.
Получив вакцину, Леонард развернул упряжку и, стараясь сэкономить драгоценное время, рискнул и направился коротким путем по льду залива Нортон. Риск действительно был большим, так как лед залива должен был уже вот-вот вскрыться. 80 километров шли ночью. По совету старого эскимоса держались ближе к берегу.
Бушевала снежная буря, лед трещал под нартами, и каждую минуту была опасность, что упряжка провалится или окажется на оторвавшейся льдине. Один раз это и случилось. Несколько часов они дрейфовали в открытом море, пока их не принесло к крепкому цельному льду. При попытке перейти на него упряжка соскользнула в воду, и Того прыгнул за ней, подтянув постромок в воде так, чтобы Леонардо мог помочь им выбраться.
На берегу сделали привал в иглу, в котором ночевали накануне. Мороз не уменьшался, буря не утихала. Утром упряжка продолжила путь в снежном буране. Неподалеку от Головина собаки упали без сил, а у Того отнялись лапы. До Нома было «рукой подать» – 80 миль (128 км), но не то, что бежать, а вообще передвигаться больше не мог никто.
Беспрецедентные 418 км почти без отдыха дали о себе знать. Однако помощь уже спешила к ним. Другой известный погонщик – Гуннар Каасен - на упряжке, ведомой молодым вожаком – в обычной жизни соперником в состязании чукотских «сибирских крыс» и местных «тяжеловозов», а сейчас спасителем, псом по имени Балто.
Балто не обладал ни прытью Того, ни его опытом и не считался выдающимся вожаком. Но как будто понимая свою миссию, зная, ЧТО на кону этой необычной гонки, где соперниками собак и их погонщиков в борьбе за жизнь детей стали мороз, валящий с ног ледяной ветер и нулевая видимость, молодой вожак с честью прошел испытание, спася упряжку от верной гибели в реке Топкок, не сбившись с пути в метели, когда Гуннар не мог различить свои руки перед самым лицом, и показав лучшую скорость.
После семи с половиной часов опасного пути, пройденного действительно с рекордной скоростью, в 5:30 утра они наконец-то прибыли в Ном. Сыворотка была заморожена, но не испорчена, её тут же начали использовать. Через пять дней эпидемия пошла на убыль. Город был спасен, Балто и Гуннар Каасен стали национальными героями США, в Голливуде был снят 30-минутный фильм «Гонка Балто к Ному», а скульптор Фредерик Рот изваял статую пса для Центрального парка Нью-Йорка, и Балто довелось присутствовать на официальном открытии прижизненного памятника самому себе.
Того остался инвалидом и был забыт прессой, до небес превозносившей победителя Балто. Что же до имен других собак, павших в неравной борьбе с ледяной стихией, спасая человеческие жизни, они просто остались неизвестными. Надо ли говорить, что Сеппала был разочарован, затаил обиду, до конца жизни не любил Балто и иначе, как «выскочкой» и «тяжеловозом» его не называл. Но история на этом не закончилась.
Мгновенная слава иногда недолговечна. Через несколько лет популярность Балто пошла на убыль, вскоре он был забыт и продан некоему музыкальному продюсеру. Тот сначала устроил аттракцион с катанием на легендарной упряжке, а затем и вовсе посадил недавнего героя в тесную грязную клетку на цепь.
Там его обнаружил бизнесмен из Кливленда Джордж Кэмпбелл. Ужаснувшись увиденному, он кинул клич через СМИ, собрал $2000, выкупил собак и препроводил их в кливлендский зоопарк. В первый же день у вольера собрались 15 тыс. человек. Былая слава вернулась. В её лучах и почете Балто прожил до 1933 года, но потомства не оставил. После смерти чучело Балто было выставлено в одном из холодных подвалов Кливлендского музея естественных наук.
Несмотря на полученное увечье и не полученную порцию заслуженной славы, Того дожил до 16 лет, не расставаясь со своим хозяином Леонардо Сеппала. Опытные машеры знали, кто есть кто, и какие качества должно культивировать при разведении породы ездовых собак. Поэтому старый чемпион-инвалид использовался и как производитель, а его кровь по сей день прослеживается в родословных хаски местного происхождения. После смерти Сеппала забальзамировал тело любимого пса, и оно находится в небольшом музее в городе Василла на Аляске.
«Посвящается неукротимому Духу Ездовых Собак, которые доставили сыворотку за 600 миль бездорожья, ненадежного морского льда и арктических буранов из Ненаны в охваченный болезнью Ном. Выносливость. Верность. Ум.»
Историческая справедливость продолжает восстанавливаться. В 2019-м году Disney выпустил в прокат художественный фильм Togo, основанный на подлинной истории.
©ЭСиО, Алена Волокушина, ЭСиО, 15 марта, 2018, обновлен 2 февраля 2020